Октябрь… Дыхание севера всё сильнее ощущается в знобкие ранние утренники, когда уже хрустит под ногами хрупкий ледок в стеклянных лужах. Золото и пёстрое яркоцветье облетело вместе с палым листом, оставив дрожать на ледяных ветрах унылые березняки, в которых стало прозрачно и пусто. Среди ярких и выстуженных ветрами дней, когда негреющее солнце контрастно выделяет резкие тени, вдруг на время придёт тепло, небо станет ватным и тяжёлым, а затем ночь заплачет долгим тихим дождём, который может идти днями и неделями. С каждым днём дождь будет становиться холоднее, а в одно неподвижное и мутное от низких облаков утро вдруг пойдёт первый снег, падающий крупными хлопьями на зелёную ещё траву и осоку на береговом мелководье. И тогда будет казаться, что раньше времени пришла зима. Но уже на следующий день снег растает, а солнце наберёт силу. И снова придут солнечные дни, в которых будет только тихий ветер, шуршание палого листа и пронзительно острый запах поздней осени, навевающий сладкую тоску и какое-то предчувствие ухода, небольшой смерти, за которой откроется следующее Зазеркалье. 
Солнечные дни в октябре – это уже бутафория, только имитация и картинка вернувшегося лета. Несмотря на почти жаркие дни, ночи уже знобкие, прозрачные и яркие в полнолуние, когда ледяной свет ночного светила лежит на чёрных ельниках и мелколесьях, струится дрожащей дорожкой на реке, падает из высокой бездны на необхватные горизонты и серебряные от росы луга.
Октябрь – время рыбацкого межсезонья и ловли ночного хищника – налима. Если вся другая рыба стремится в этот период экономить силы перед зимой, уходя в глубокие ямы и питаясь только изредка, эпизодически, то налим, наоборот, бодр, жаден и азартен в поисках добычи, будь то лягушонок, мелкая плотвичка, рак, личинка, червяк, а то и свой же брат – небольшой налимчик. Не раз я находил в желудках пойманных налимов этих малышей, которых ночной хищник, кажется, предпочитает другим рыбам и малькам. Каннибализм – не редкость, а, скорее, правило у хищников, будь то щука или окунь. И налим не исключение.
Сегодня я приехал на лесную реку Большую Кокшагу именно за налимом. Правда, есть сомнения, что рыбалка получится. И тут две причины для этих сомнений. Октябрь в этом году довольно тёплый. Ночью, конечно, холодно, да и сейчас, если руки опустить в воду, сразу будет ломить их от ледяных речных струй. Но это для нас, рыболовов, холодно. Налим же, являясь единственным среди рыб России представителем семейства тресковых, перенял привычки и предпочтения всей этой морской холоднолюбивой братии: сайды, трески, пикши, да того же минтая с путассу… Наш налим, хоть и живёт в пресной воде, а не в морских фьордах, но выбирает места с родниками на дне, глиняными норами и коряжниками, где среди замшелых морёных дубов и ветвистых елей ему тенисто и прохладно в жаркий летний день, особенно если над его домом – чёрным омутом – лежит упавшая ёлка с живой ещё хвоёй. Только в таких омутах и выживает налим летом, но едва-едва дышит в тёплой, по его меркам, воде, даже на охоту не выходит, а только дремлет под корягой.
Вот сегодня тихим солнечным вечером и берут сомнения – будет брать или нет? Или теперь только ноября ждать? Там уже налиму деваться некуда. Скоро у него нерест, в самый разгар зимы. Всё не как у других рыб. Налиму надо отъедаться перед важным периодом в его жизни. Поэтому ноябрь можно считать полноценным периодом налимьей осенней рыбалки. А вот октябрь – начало сезона ловли налима, когда всё зависит от погоды и температуры воды. И здесь всё – пятьдесят на пятьдесят. Дело случая…
Второй повод для сомнений – убой местной рыбы током. Одно время недоноски с электросачками почти полностью уничтожили рыбу в Большой Кокшаге. Приезжая сюда, мы заставали мёртвую воду, где не плескалась рыба, даже не квакали лягушки в старицах реки. Потом Большая Кокшага пришла в себя. Рыба каждый год поднималась с Волги, часть её, видимо, оставалась и вела оседлую жизнь в реке.
Однажды мы приехали сюда дружной компанией: админы, модераторы, пользователи местного рыбацкого сайта – половить налима. Были сомнения, выжил ли налим? Но ночью звенели колокольчики и на леске упирались налимы, правда, не такие крупные, как раньше. А весной фидером мы ловили уже здесь лещей и язей. Даже караси развелись в Большой Кокшаге, пришлые, волжские, весом до двух кило. Таких называют в дельте Волги «буффало». Но всё равно время от времени били током реку. И она снова пустела. Говорят, рыбаки эти мерзкие – всё больше в чинах, которым не рыбы надо, её они могли купить самую дорогую, а, видимо, покуражиться, почувствовать себя царьками на вольной воле с жаркого коньячного хмеля или «вискаря» забугорного. Не могли поймать эту сволочь. Хотя были слухи, что кому-то вставили в трусы концы от их элетроудочки, чтобы прижгло причинное место да потрясло, дали похлебать речной воды вдоволь и уничтожили все их причандалы мерзопакостные, вплоть до лодки. Кого-то посадили. Но всё это слухи. Живьём я этих тварей не видел.
И вот сегодня я снова на Большой Кокшаге. Посветлу ещё разложил на песчаном берегу леску закидушек, сделав перед этим пробные забросы, чтобы потом в темноте не ошибиться с длиной лески и не посадить грузило с крючками в коряжник у противоположного берега. Там, под обрывом, самая яма. Река и так малая, лесная, а за жаркое лето обмелела до неузнаваемости и, понятно, стала более узкой, чем была весной и даже в начале лета.
Закинул на бровку небольшой ямки, где вода ходит кругом, поплавочную углепластиковую удочку Light Fox от фирмы Akara. Несмотря на то, что длина её шесть метров, удочка очень лёгкая. Можно свободно ловить на весу. Но у меня нет времени ловить в проводку. Поэтому насаживаю на крючок червя с опарышем и, посидев немного на берегу, глядя на поплавок, ухожу заниматься подготовкой к ночной рыбалке. Время от времени я буду возвращаться к удочке, пытаясь поймать живца. На живую или мертвую резаную рыбку налим попадается реже, чем на червя, но крупнее.
Потом сходил в лес за дровами. В октябре ночи уже длинные, холодные. Если не заготовить дров в достаточном количестве, то ночью речная сырость заберётся холодными пальцами под синтепоновую куртку, пусть и зимнюю, и не до рыбалки будет, а согреться бы… А ночью в темноте собирать дрова – не дело.
Притащил волоком несколько сухих и тяжёлых дубовых стволов. Эти будут медленно тлеть всю ночь, постепенно отдавая жар. А когда нагреется песок вокруг костра, то и он будет служить этакой русской печкой. Можно даже в идеале потом отодвинуть костёр, загасить угли и сделать на его месте лежанку. Тогда уж точно будет тепло, а если ещё и палатку здесь поставить, то половину ночи гарантированно будешь спать, как на печке.
Дубовые стволы укладываю вдоль и плотно, но чтобы был зазор между ними для тяги. Получается что-то вроде сибирской нодьи. Сразу развожу костёр, чтобы брёвна занялись огнём к темноте, да ставлю на них котелок, как на печку. Чайку крепкого заварить.
Мелких дров тоже натаскал, чтобы подбрасывать для света да оживлять нодью, когда гаснуть будет. Так иногда бывает под осенним дождём. Чтобы и самому не мокнуть, рядом с костром натягиваю навес из полиэтилена, а под него укладываю вначале жерди из ивняка, а потом уже – еловый лапник и на загладочку сухую траву сверху. Получается настоящая перина под крышей. Здесь же сбоку устраиваю стол, раскладываю вещи, вешаю на сучок перекладины навеса испытанный приёмник. Пусть мурлычет. Если вдруг дождь заморосит да зашуршит по крыше, рыба брать не будет, то буду просто дремать, слушая ночной перестук дождевых капель и какую-нибудь тихую музыку, только не новости, в которых наши свободные теперь СМИ как только не изгаляются, чтобы погрязнее да пострашнее что-нибудь найти, словно соревнуясь, у кого лучше выходит в помойках да в грязном белье копаться… Будто и нет добрых вестей на свете. А-а, забыл, хорошая новость – не новость. Вот принцип нынешних журналистов – виртуозов «чернухи».
Ближе к вечеру на мою акаровскую Light Fox стали попадаться небольшие плотвички, ерши. Это – наживка для крупного налима. Когда солнце скатилось за горизонт, мелкая рыбёшка перестала брать, словно испугавшись наступающей холодной ночи.
В сумерках я наживляю крючки закидушек червями навозными, подлистниками и выползками, а также сажаю на двойники несколько живых ершей, пойманных на «поплавочку», и резанных дольками плотвичек. Прямо перед навесом и костром я устанавливаю на подставки трёхколенный фидер Experience Feeder L1235 TX-20, тоже производства компании Akara. Эта испытанная снасть ночью ещё не ловила. Вот сегодня и попробую. Рядом костёр, свет будет. Ещё и фонарик на голове установлен, наподобие шахтёрского фонаря. Где надо, им подсвечу. Без фонарика и червя не насадишь и рыбу с крючка не снимешь.
Около девяти часов вечера раздался негромкий и какой-то нерешительный звон колокольчика закидушки. Сориентировавшись в направлении звонка колокольчика, иду к закидушке и вижу плавную раскачку колокольчика. Это налим. Он берёт без резких рывков и потом, сев на крючок, может также вяло побрякивать да позванивать в колокольчик всю ночь. Не сравнить с резкой, яростной и решительной поклёвкой язя или голавля. Вываживаю рыбу, стараясь обойти грузилом прибрежную траву. Вот уже в свете фонарика забелело брюхо рыбины. Ага, налим!.. Иди сюда… И вот уже в руках извивается увесистый налимчик. Некрупный, конечно, но я и ему рад. Главное, появились налимы в реке.
Пока возился с крючком, доставая его из рыбы и чертыхаясь, что забыл дома запасные поводки, забренчал бубенчик фидера. Ладно, подождёт… Сняв рыбу, иду к фидеру. Вершинка-квивертип Experience Feeder кивает и дёргается от сильных толчков. Здесь рыбу вывожу аккуратно. Леска тонкая, ничего не менял в снасти ещё с летней рыбалки. Подвожу пятнистого налима к берегу и беру его подсаком. Налим граммов пятьсот весом, но и такой может оборвать поводок толщиной 0,12 мм.
Вскоре из-за чёрных елей на противоположном берегу выглянула полная Луна, гукнул и заухал филин, всплеснула рыба на струе течения, затрещала ночная птица. Неоново-бледный свет Луны словно разбудил ночную жизнь. И опять зазвенел колокольчик закидушки, теперь уже в другой стороне. Похоже, мне сегодня не поспать и не погреться у жаркой нодьи. Но это неважно, главное, налим, несмотря на тёплый октябрь, начал клевать. Пусть и некрупные попадались рыбины, но было тепло на душе оттого, что река снова живая.
Выпив рюмочку коньяка у костра, я вернулся на берег. И в лунном свете я снова вываживал рыбу, с трудом удерживая ледяных сильных налимов в замёрзших руках. Падал лунный свет, пела душа и, казалось, нет ничего лучше этой одинокой рыбалки в полнолуние на грани сладкой осенней тоски и восторженного азарта…
Александр Токарев, фото автора
{{ message.user }} 
* Грубые и нецензурные комментарии будут удалены